— Вторая твоя ошибка уже понятная — "должно быть". У молодых сидов метки может и не быть. Третья — "всех фэйри", а это не так. Малый народец, как и люди уходит насовсем. Просто знай, Дэс, перерождение — удел великих и всемогущих сидов, остальные песок под их ногами.

Попугай грустно вздохнул и нахохлился. Я тоже помолчала.

Но скорее не в восхищении перед величием высших, а обдумывая полученные сведения. Бесконечно живущие, презирающие смерть и смертных — отличные партнеры по мирам достались нам, людям.

— Вот и вокзал, — бодро сказала я, пытаясь поменять печальную тему разговора.

Откровенно говоря, я вообще не представляла, что делать с лепреконом. Насколько узнала из куцей информации в интернете, их необходимо было поймать, а потом шантажировать. Дескать, помоги, а я тебя отпущу. И они делились информацией об одном из кладов в обмен на свободу. Если эта модель поведения повсеместно распространена между лепреконами и людьми, представляю какого они о нас мнения.

Но я пока себя не видела в роли похитителя и шантажиста. Может удасться что-нибудь предложить взамен? Смогла же я заинтересовать Йовиля.

— Кортик, хороший мой, — мягко произнесла я, — а есть ли у нас план?

— Конечно, — важно сообщил попугай, — сначала найдем лепрекона, а там пойдет как по маслу.

— Ааа! — истошно раздалось рядом. — Я масло разбила, у вас банка не вытертая была! Давайте другую.

— А чей-то другую, это у вас руки-крюки. Я вам честь по чести баночку продала, оплату взяла. Ничего не знаю. Сами разбили вашу банку. Хотите другую — заплатите сначала.

— Да я тебе, старая мымра, сейчас все банки раскидаю!

Рядом с нами скандалили, размахивая руками две женщины. Между ними стоял ящик, уставленный банками варенья, меда и прочего.

А за их спинами уходили наверх, в монументальное здание вокзала три могучие лестницы. Зеленые. Те, что мы ищем.

Шагнув в сторону ступеней, я еле успела уклониться от пролетающей банки.

— Аура жилья лепрекона, — с удовольствием отметил Кортик, — рядом с ними вечно все цапаются, потому и селятся пьянчужки в шумных местах, где не так склоки заметны.

Нырнув под металлическую, выкрашенную в зеленый цвет левую лестницу, мы обнаружили пару ящиков с пустыми пивными банками и небольшую дверку.

Я аккуратно постучала, а Кортес вдруг долбанул в нее клювом и заорал:

— Открывай! Свои пришли!

Некоторое время за дверцей кто-то шаркал, а потом раздалось скрежещущее.

— Никого нет дома!

— Дома может и нет, — склочно заметил какаду, — а в квартирке кое-кто имеется. С каких пор ты Мир Людей домом стал звать, бродяга?

Дверь резко распахнулась, чуть не шлепнув створкой по нам с попугаем.

— Эта я бродяга? — завизжал, вышедший кряжистый человечек, ростом немногим выше моего колена, в коричневом костюмчике и лихо заломленной шляпе, украшенной зеленым трилистником. В одной руке он держал бокал, в другой — начатую бутылку виски — Да я официально туточки, ага! У меня и документики в порядке! А вот вы кто, еще поглядеть надо, шастают здесь подозрительные. Своими обзываются, а фигушки свои, знать вас не знаю, ага.

Кричал он от души и совершенно не боясь быть услышанным в вокзальном шуме. Прямо над нашими головами стучали обувью по ступеням, а маленький человечек потрясал кулачком наступая на ошарашенную меня.

— Добрый вечер, — решилась я, замолчав, потому что не знала, что сказать дальше.

— Мы из свиты лорда Йовильруха, — нагло заявил Кортес, взлетая и приземляясь на приоткрытую дверцу, — ты Махоуни?

И лепрекон сразу сник. Будто уменьшился вдвое. Раз и вместо крикливого скандалиста перед нами стоял милый добродушный человечек.

— Что ж вы сразу не сказали, слуги Йовильруха всегда…

Но тут он присмотрелся ко мне и его лицо вытянулось.

— Девка, — грубо прохрипел он, ткнув в меня пальцем.

Резкие изменения фэйри всегда меня пугали. Я даже по Файни заметила, как легко милейшая мордашка может смениться на совершенно дьявольское выражение. Эмоции у малого народца были намного ярче человеческих, будто в них все бурлило.

— Мне срочно необходимы средства для перезарядки артефакта, — быстро произнесла я, понимая, что контакт мы начали терять, — и я готова обсудить возможность обмена.

Махоуни сразу замолчал, и несколько секунд мы провели в тишине. Он — дотошно изучая меня с головы до ног, а я, затаив дыхание в ожидании вердикта.

— Первенца, отдашь мне. Детенка свово.

— Что?!

У меня вытянулось лицо.

— Принесешь его в родильной пеленке на третий день, ага, — деловито шмыгнул длинным носом лепрекон.

— Охренел! — завопил попугай, видя, как я ртом ловлю воздух. Кортес подпрыгнул, замахал крыльями и с клекотом бросился на подбоченившегося нахала. Взвизгнув, махоуни боевито сжал кулачки, но внезапно поскользнулся на капающем по лестнице масле. Одна из банок, разбившись, протекла точнехонько над жилищем Махоуни и сейчас сослужила нам добрую службу.

— Ай, — сказал лепрекон, падая прямо передо мной.

Ну как тут поступить по-другому. И я, вздохнув, подняла его за подмышки на ноги. Кортес тут же перестал кричать и довольно уставился на нас с замершим Махоуни.

— Ты меня поймала? — шокированным голосом спросил человечек и задрожал носом.

— Что вы, я просто помогла.

Одернув его одежду, я отступила в сторону и только после этого вспомнила, что лепреконов надо ловить.

— Дэс, — простонал попугай, прикрывая голову крылом, — ты что творишь?

Лепрекон захихикал, подобрал упавшую бутылку и вдруг надулся как маленький ребенок.

— Эта как? — возопил он, тыкая в мою сторону опустевшей тарой, и дергая острыми ушами фэйри. — Из-за тебя, девка, усе пропало, вылилось прямочка в землю, ага. Значит будешь должна.

Между нами растекалась лужица из масла и виски, он по ней яростно шлепал ногой, так обдавая брызгами мое платье, что я попятилась.

— Даже не подумаю. Я тебе помогла подняться. Это ты теперь мне должен. — обиделась я. Вот же ругачий человечек, хочет по своим дурацким законам общаться, да пожалуйста.

Лепрекон демонстративно сплюнул через губу и заскандалил:

— Это случайность! Да она в жизть бы не дотронулась.

— Дотронулась! — тут же завопил Кортик, он себя чувствовал на этой скандальной встрече, как рыба в воде.

Набычившись, Махоуни отбросил бутылку, пригнулся и вдруг рванул в мою сторону.

— Лови его, Дэс! — истошно взвизгнул попугай.

Я инстинктивно протянула руку и цапнула пробегающего лепрекона за шапку. Никакой особой сложности в этом не было, он даже не пробовал извернуться. Просто топал по прямой. Могла и за шкирку, но все же лепрекон был мужчиной в возрасте, как-то странно его хватать словно щенка.

— Да! Да! Да!

Какаду отплясывал нечто, напоминающее чечетку, нагибая шею и тряся головой в черной самодельной бандане.

— Шапку! Она сняла с тебя шапку! Бе-бе-бе! Махоуни поймали!

— Но как? — со слезами в голосе вопросил человечек. — Меня нельзя поймать руками, я неуловим. Отдай мою шапочку!

— Ты бы видел, как она пикси на лету хватает, — гордо сообщил Кортик, по-родительски гордо меня оглядывая. — Но ближе к делу. Великолепная, личная шапка, единственная в своем роде, в обмен на информацию о месте клада. Любого, главное, чтоб не последние деньги кого-нибудь, а то Дэс их не возьмет. Пусть будет старый, не известный людям клад, доступный и недалеко отсюда. И его должно хватить на оплату зарядки артефакта высокого уровня.

Чешущий в рыжем затылке Махоуни грустно покачал головой и начал говорить, с тоской поглядывая на свой изъятый головной убор. Даже жалко его стало, но и в рабство мне не хотелось ни капельки. Пришлось молча слушать как они с попугаем заключают договор

Глава 15. Знакомства на улице ИтамИтут

Через пять минут мы с Кортесом уже бодро двигались дальше. Направили нас на улицу с необычным названием «Итам-Итут», надо было идти быстро, пока не начнет темнеть.