— Ты мне можешь еще пригодиться, — задумчиво произнес мужчина и зашипел от боли, когда я ухватилась за его кисть, отводя от себя и невольно касаясь железным браслетом.

— Посмотрим, — осторожно сказала я, — только, если мне будет нужна от вас услуга или информация. Я защищена программой «Дружбы миров», и вы, без моего желания, не можете настаивать на общении.

Мы усмехнулись, глядя друг на друга.

Фэйри, ушел, оставив после себя тысячу пятидесяти-долларовыми купюрами.

Под столом было подозрительно тихо. А что с попугаем? Надеюсь, он не погиб от внезапной слабости. Или не успел убежать в неизвестность, пока я отвлекалась на разговор со странным гостем.

Я присела и заглянула за стойку. Какаду сидел на хвосте, глаза его были вытаращены, а немалая часть платка запихнута в клюв. Творчески созданный кляп он придерживал для надежности обеими крыльями.

— Фмф, — грустно пожаловался страдалец.

Мы оба мигнули. И я облегченно прыснула от смеха.

Глава 5. Время считать деньги. Или не время

Весь вечер я перелицовывала платье, а попугай сидел, нахохлившись, у меня на плече и безостановочно бухтел, отчитывая за чрезмерное бесстрашие.

— Как можно было вообще такое ляпнуть, Дэс?

— Я — Тинни. Дэстини — слишком громкое имя, мне странно, когда им называют.

— Тинни — это вертлявая фейка с ногами как спички, сразу понятно, что дура-дурой. А Дэс — вполне нормальное сокращение, вдруг ты там Дэсдагония Вихрь или Дэссиминэль Голубое Облако.

Я улыбнулась, представив себя индейской девочкой со странным прозвищем Голубое Облако.

— Не смешно! Все серьезно, все очень серьезно, — он забегал по плечу, тяжело переваливаясь и остро вцепляясь когтями.

— Больно. Будь, пожалуйста, поаккуратнее.

— Извини, — и опять поскакал, припадая крыльями и нервно щелкая клювом, — Ты понимаешь, с кем ты говорила?

— Полицейский-фэйри.

— Ааааа… Я не помню, кто он, — попугай наклонил голову и затряс хохолком, — но это точно не полицейский, хотя какое-то отношение к полиции он точно имеет. Железа боятся только высшие сиды, но они же и не врут. Значит, ранг в полиции. Но не полицейский. Моя голова. Аааа…

Я перекусила нитку и внимательно осмотрела получившееся произведение. К сожалению, несмотря на мои затаенные мечты, двух платьев из одного не получалось никак. Прежняя хозяйка была, конечно, полной женщиной, но не настолько, чтобы обеспечить меня несколькими комплектами сразу. Отрезанные куски использую на тюрбан, а вот платье на смену придется заказать, потратив деньги.

Я вздохнула, в своей старенькой одежде мне вдруг стало некомфортно, даже немного беззащитно, но придется потерпеть. И я налила теплую воду в таз, чтобы хорошенько прополоскать ткань.

— Ты мне слышишь, Дэс?

Вот же неугомонный.

— Почему не врут? Предыдущий Йовиль, веселый который, тоже назвался этим именем.

— Так и сказал, я — Йовиль?

Порывшись в памяти, я не смогла вспомнить точную формулировку.

— Может быть «Меня зовут Йовиль» или «Зови меня Йовиль».

— Вот! — какаду победно запрыгал. — «Зови меня Йовиль». Они же психи по точности формулировок. Прислушивайся, прислушивайся к каждой букве, каждому нюансу. Если фэйри хотят конкретики они всегда скажут конкретно.

Невольно заалев от воспоминания о «ночи секса», я покачала головой. Надо же. И, действительно, Йовиль спрашивал не о «совместной ночи» или «ночи любви», а выразился предельно точно.

— Спасибо, Кортик. Ты мне уже помог, научив брать услугу за услугу. Даже жаль, что ты не помнишь, откуда это знаешь. Я постараюсь прислушиваться к твоим советам и очень рада, что тебя так хорошо чувствую, прямо разговор получается, словами, — с благодарностью погладила я пальцем его по перышкам крыла.

Он совсем не помнил своего имени, пришлось вытаскивать из память пиратские ассоциации, почему-то попугаи стойко ассоциировались у меня с «Все на абордаж!» и «Не вздернули его на рее?». Поэтому мой новый полупернатый гость получил временную кличку в честь Кортеса (6), но как-то само собой перерос в ласковое Кортик.

— Да чего уж там, — он засмущался, подставляя под мой палец крылья, шею и даже бока. Пришлось осторожно погладить его щипанное пострадавшее тельце. — Ты теперь с ними постарайся не болтать лишнего, а то ишь как заинтересовался. А ты еще маленькая… Да, вот тут, у горлышка… Глупенькая совсем…

Он фыркал и даже вздыхал, топорща белые, растрепанные перья, и щуря от удовольствия глаза. Это я-то маленькая.

Рано утром я отправилась на прием в юридическую контору «Клаусы и Ко», а Кортик сидел в моей сумке, только любопытная головенка торчала наружу.

Мистер Клаус был когда-то опекуном моего папы, а потом как-то так получилось, что всей семьи. Он приносил пакетики с едой, когда я была маленькой. Я помню их, аккуратно упакованные в простую оберточную бумагу и перевязанные почтовой веревкой. А внутри — яркие банки паштетов, кусочки сыра и ветчины в прозрачных обертках. И всегда, всегда несколько вкусных конфет.

Для меня, тогда малышки, регулярные приходы юриста были настоящим праздником. Мистер Клаус обязательно дарил пару билетиков или в кино, или на детские спектакли. А, когда я выросла, долго отговаривал от постоянных подработок, предлагал помочь с оформлением бумаг в колледж. Его дочь, моя близкая подруга Эмма, очень переживала, когда я так никуда и не подала документы.

Сначала обещала, что через год подумаю, подкоплю немного денег, но оглянуться не успела, уже шел второй, а накопления у меня так и не появились.

В школе мы были три подружки не разлей вода. Я, Эмма и дочь булочников, Гебби. Первый год после школы мы с девчонками еще собирались и почти каждый день прогуливались по городу, болтая и делясь впечатлениями от «взрослой» жизни. Но время шло, все реже удавалось выкраивать кусочки для встреч, я почти перестала их видеть. Надо пригласить подруг в салон отпраздновать мой карьерный скачок.

Конторка мистера Клауса, а по сути — небольшой кабинет со столом и парой стульев, располагалась на втором этаже среди череды узких зданий улицы Геттшер. Салон находился по соседству, на Роз. И если наша улица была почти крупным проспектом с большими магазинами и сверкающими рекламными щитами ближе к центру, то Геттшер всегда был малоизвестным местом для своих.

— О, Тинни, — пробурчал мистер Клаус, — какая ты необычная. Очень красивое платье.

Я радостно заулыбалась. Как обычно, мужчина был в черных роговых очках, перевязанных резинкой, клетчатом костюме и с зубочисткой в зубах. Небольшого роста, лысый, он производил не лучшее впечатление, даже замкнутое, если его не знать близко. Не трудно догадаться, его я обожала.

— Спасибо, мистер Клаус, Я к вам с хорошей вестью. Хозяйка оставила мне салон Лавайет в подарок. Перед вами — будущая новая гадалка.

Надо заметить, что у бывшей владелицы фамилия была другая, Лавайет — это скорее название бизнеса. Исходную даму, подарившую салону фамилию, никто уже и не помнил. Даже я, родившаяся в этих краях, могу перечислить как минимум пять миссис Лавайет, одна за другой принимавших клиентов, иногда удачливо, иногда нет.

— О, — опекун снял очки и начал их взволнованно протирать, — детка, это так здорово. Тебе нужны деньги на развитие?

Я хитро прищурилась и сморщила нос.

— Скорее мне нужна помощь в официальном оформлении, чтобы владелец здания не выкинул меня, как только оплачу долг за прежнюю хозяйку. Только вы, мистер Клаус можете договориться. Прижмите его. Пусть согласиться оформить настоящие бумаги на год, тогда я оплачу и чужой долг, и стану миссис Лавайет. Без вас мои деньги заберут, а салон отдадут кому-нибудь другому, более взрослому.

Хекнув, мужчина мелко рассмеялся, мы стукнулись ладонями, а потом зацепились и потрясли мизинцами. Очень плохо быть человеком без корней, как бывшая мадам. С ней даже официальных бумаг не оформили, постоянно скандалили и угрожали выкинуть на улицу, если кто-то заплатит больше. Недаром она успела сбежать первой. За меня же было кому постоять.